Введение

Актуальность настоящего исследования. Изменения в экономике, политике, социальной жизни России вызвали необходимость в кардинальном преобразовании законодательства Российской Федерации. Было принято множество нормативно-правовых актов, в том числе три части Гражданского кодекса Российской Федерации. В Гражданском кодексе, с одной стороны, получили свое закрепление новые институты гражданского права (например, договор финансирования под уступку денежного требования, договор коммерческой концессии и т.д.), а с другой, существенно изменилось содержание традиционных институтов (например, договора поставки, договора аренды, договора хранения и т.д.). Одним из таких договоров, который был присущ и советскому гражданскому праву, но претерпел серьезные трансформации, является договор банковского вклада.
Договор банковского вклада является одним из наиболее распространенных видов банковских операций. К сожалению, деятельность финансовых пирамид, осуществлявших при попустительстве государственных органов, в том числе Центрального Банка РФ, деятельность по привлечению денежных средств от граждан под проценты (фактически депозитные операции), а также финансовый кризис 1998 г. оставили многих вкладчиков не только без доходов, но и без вложенных средств и подорвали веру населения в действенность и экономическую ценность договора банковского вклада.
Причина таких неблагоприятных для вкладчиков последствий видится нам не только в экономической слабости РФ, но и недостатках действующего законодательства, регулирующего договор банковского вклада, а также неосуществлении должного контроля за деятельностью коммерческих банков и финансовых компаний со стороны Центрального Банка России. Развитие общественных отношений и необходимость соответствующего совершенствования государственного регулирования, в том числе контроля (надзора), в финансовой сфере, влечет за собой потребность в повышении качества правового регулирования банковской деятельности в целом и расчетов в частности.
Банковский счет как основа проведения безналичных расчетов является одним из основных элементов построения системы отношений, складывающихся в указанной сфере, и осуществления в рамках этих отношений государственного контроля (надзора).
Однако подавляющее большинство исследований по связанным с банковскими счетами темам сводится к гражданско-правовому анализу договоров банковского счета как оснований возникновения одноименных правоотношений.
Правоприменительная практика свидетельствует о необходимости теоретической разработки самого понятия «банковский счет», критериев его разграничения с другими понятиями, подходов к определению правовых режимов отдельных видов банковских счетов, от чего зависит решение множества вопросов как частноправового, так и публично-правового регулирования.
Помимо несовершенства действующего законодательства актуальность исследования определяется дискуссионностью многих научных положений о договоре банковского вклада и банковского счета, что тоже влияет на содержание многих положений нормативных правовых актов. Так, в научной литературе до сих пор нет единого мнения относительно правовой природы договора банковского вклада, прав банка на денежные средства, переданные во вклад, сущности и признаков договора банковского вклада и т. д.
Таким образом, актуальность темы исследования определяется, во-первых, несовершенством действующего законодательства; во-вторых, дискуссионностью многих вопросов, затрагивающих договор банковского вклада.
Цель работы заключается в комплексном исследовании договора банковского вклада и договора банковского счета, а также выработке рекомендаций по совершенствованию российского законодательства о банковском вкладе и банковском счета.
Эта общая цель достигается путем решения следующих задач:
- анализ истории и зарубежного опыта правового регулирования договора банковского вклада и банковского счета;
- уяснение правовой природы договора банковского вклада и банковского счета;
- анализ проблем и перспектив правового регулирования договора банковского вклада и банковского счета.
Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в результате заключения договора банковского вклада и банковского счета.
 Предметом исследования выступает договор банковского вклада и банковского счета, как сделка, порождающая обязательство.
Теоретической и методологической основой являются основные теоретические положения науки гражданского права. При проведении научного исследования применялись диалектический, исторический, логический, сравнительно-правовой и другие методы.
Структура работы. Настоящая курсовая работа состоит из ...
На странице представлена краткая версия работы.
Полную версию Вы можете получить в офисах Всероссийского Учебного Центра Elite Education или по электронной почте.

Глава 1. История и зарубежный опыт  правового регулирования сделок граждан и кредитных организаций
1.1. История правового регулирования сделок граждан и кредитных организаций

В российской дореволюционной юридической литературе все банковские сделки дифференцировались на две категории: активные и пассивные операции банков. Например, Г.Ф. Шершеневич писал: «Под именем активной операции следует понимать такую юридическую сделку, из которой для банка вытекает право на денежную сумму. Под пассивной операцией понимается юридическая сделка, которою устанавливается обязанность банка уплатить денежную сумму. Активною операциею создается юридическое отношение, в котором банк играет роль активного субъекта; пассивною операциею создается юридическое отношение, в котором банку предназначается роль пассивного субъекта. По активным операциям банк является кредитором своих клиентов, по пассивным операциям - должником их» .
Банковские вклады, наряду с эмиссионными операциями и займами, относились к числу пассивных операций, с помощью которых банк приобретает капиталы. Как отмечал Г.Ф. Шершеневич, среди всех пассивных банковских операций «первое место занимают вклады. Это главный источник банкового кредита и в то же время основа всех активных операций, особенно в коммерческих банках. Размер притекающих вкладов зависит от личного доверия, каким пользуется данное кредитное установление в глазах общества, а также от величины процента, обещанного банком... В отношении вкладов банкам приходится выдерживать острую конкуренцию со сберегательными кассами, впитывающими в себя массы мелких народных сбережений» .
В юридической литературе того времени предлагались различные классификации банковских вкладов. Так, в учебнике торгового права профессора П.П. Цитовича, изданного в 1891 г., выделяются три вида банковских вкладов: вклады для обращения из процентов, вклады на вечное время, вклады на хранение.
Говоря о вкладах для обращения из процентов, П.П. Цитович указывал: «Каждый такой вклад есть отдельное, без текущего счета, задолжание определенной суммы денег со стороны банка, хотя, быть может, и одно из многих того же самого банка и тому же самому лицу. Каждый поэтому вклад имеет свое отдельное возникновение и свое отдельное прекращение для давности, для зачета, для платежа» .
Весьма интересным видом банковского вклада представляется вклад на вечное время. Определяя указанный вид вклада, П.П. Цитович указывал: «Сделка о вкладе на вечное время есть установление периодических платежей (ренты) в пользу такого-то лица (учреждения), обязательных для банка навсегда, т.е. пока существует банк» .
Что касается вклада на хранение, то П.П. Цитович относил его к банковским сделкам, примыкающим к кредитным сделкам пассивного характера. По его мнению, вклад на хранение представлял собой «договор отдачи на сохранение, или поклажи».
Классификация банковских вкладов, предложенная П.П. Цитовичем, не основанная на строгих критериях, выглядит довольно фрагментарной и скорее представляет собой описание произвольно выбранных отдельных видов банковских вкладов. Кроме того, отнесение к банковскому вкладу так называемого вклада на хранение (пусть даже и в качестве примыкающей к нему сделки) противоречит правовой природе соответствующей сделки, представляющей собой разновидность договора поклажи, не имеющего никакого отношения к банковской деятельности по привлечению денежных средств.
Гораздо более стройной и обоснованной выглядит классификация банковских вкладов, предложенная Г.Ф. Шершеневичем, который указывал: «Соотношение интересов банка, старающегося приобрести капиталы возможно дешевле и с возможно дольшим сроком, и интересов вкладчиков, стремящихся вручить банку свои капиталы возможно дороже и с возможно кратким сроком, дает основание к различению нескольких видов вкладов» .
Во-первых, Г.Ф. Шершеневич призывал различать вклады срочные, наиболее выгодные для банков, которые, однако, не будучи истребованными в установленный срок, трансформировались во вклады бессрочные, а также вклады бессрочные, по которым вкладчик имел право «затребовать свой капитал во всякое время». В свою очередь бессрочные вклады разделялись на два подвида: вклады по востребованию (oncall) и вклады на текущий счет.
Рассматривал Г.Ф. Шершеневич и вопрос о вкладах на хранение, однако, в отличие от П.П. Цитовича, не относил соответствующие сделки к банковскому вкладу, а квалифицировал их в качестве самостоятельного договора хранения. Не обнаруживались Г.Ф. Шершеневичем признаки банковского вклада и в так называемых вечных вкладах.
Договор банковского вклада считался реальным договором, вступающим в силу с момента внесения вкладчиком соответствующего взноса в банк. Причем в определенных случаях в качестве такого взноса признавались не только деньги, но и иные ценности.
Для разных вкладов устанавливалось различное юридическое оформление. Срочные и бессрочные вклады удостоверялись путем выдачи банком именного свидетельства. Государственный банк имел право выдавать по срочным вкладам свидетельства на предъявителя. Иным образом оформлялся вклад на текущий счет: вкладчику выдавалась расчетная книжка, на правой стороне которой обозначался «кредит» (все, что принято банком от вкладчика), а на левой стороне - «дебет» (все, что выдано вкладчику). Расчетная книжка хранилась на руках у вкладчика, а банк вел счет по своим книгам.
Теоретические взгляды того времени на правовую природу отношений по банковскому вкладу сводились к двум позициям: одни авторы полагали, что указанные отношения представляют собой иррегулярную поклажу (depositum irregulare), другие же признавали договор банковского вклада разновидностью договора займа. Сторонники первой позиции исходили из того, что, принимая вклад, банк оказывает услугу вкладчику, поэтому в их отношениях можно видеть depositum irregulare, но не заем. Кроме того, отличие вклада от займа усматривали также в том, что при займе срок возвращения капитала устанавливается в интересе должника, тогда как при банковском вкладе указанный срок устанавливается в интересе кредитора (вкладчика) .
Появление договора банковского счета (sui generis), по всей видимости, явилось результатом развития договора банковского вклада (депозита) путем обогащения его содержания за счет обязанностей банка по осуществлению все новых и новых банковских операций и сделок по поручениям вкладчиков, направленных на обслуживание последних.
По свидетельству П.П. Цитовича, уже к концу ХIХ в. в практике российских банков (и это нашло отражение в действовавшем в ту пору законодательстве) наряду с традиционными видами банковских вкладов (вклады для обращения из процентов, вклады на хранение, вечные вклады) широко применялся такой вид вкладов, как вклад на текущий счет, особенности которого описывались П.П. Цитовичем следующим образом: «Это заем со стороны банка, но заем видоизменен в своем содержании прежде всего двумя условиями: а) кредитор, клиент, вправе требовать уплаты занятой суммы по частям любого размера и по востребованию или через несколько дней по востребованию (условный текущий счет), но он вправе и сразу потребовать уплаты всей суммы вклада; б) он вносит новые суммы по своему усмотрению, такого или иного размера (сообразно правилам банка). От таких получений (выдач) суммы вклада по частям, а с другой стороны - от новых взносов (приемов) между теми и другими образуется взаимная связь как между статьями в credit и в debet счета вкладчика. Счет постоянно изменяется, течет; но credit вкладчика постоянно превышает его debet, сальдо всегда остается в пользу вкладчика и против банка» .
По договору банковского вклада (на текущий счет) банки уже в то время осуществляли для вкладчика (клиента банка) целый ряд операций, характерных для современного договора банковского счета: учет векселей, выдача денежных средств, перевод денежных средств третьим лицам, получение денежных платежей по инкассо. Более того, в тех случаях, когда третьи лица - контрагенты клиента банка (плательщики или получатели денежных средств) также являлись клиентами указанного банка, обязанности банка по совершению соответствующих операций не рассматривались в качестве самостоятельных сделок, а составляли содержание обязательства банка по договору банковского вклада. Например, в отношении к такой банковской операции, как перевод денежных средств по поручению клиента, П.П. Цитович высказывался следующим образом: «...текущий счет сам по себе заключает и общее поручение клиента производить за его счет внутри банка платежи, раз требование платежа предъявляется в формах, допускаемых банком. Но что касается платежей на сторону, каждый такой платеж в отдельности производится не иначе как по особому поручению ad hoc, и подобные поручения могут быть даваемы всеми - клиентами и неклиентами банка» .
На особый характер операций, выполняемых банком по поручению клиента, чей вклад внесен на текущий счет, указывал и Г.Ф. Шершеневич, который, как и П.П. Цитович, полагал, что вклады на текущий счет составляют отдельный подвид бессрочных вкладов . Среди банковских операций, которые Г.Ф. Шершеневич дифференцировал на активные и пассивные (к последним он относил и банковские вклады, поскольку банк в этом случае выступал в роли должника), он особо выделял «операции по инкассо или по покрытию, которые состоят в получении платежей за счет клиентов, по векселям и другим обязательствам и по процентным бумагам, передаваемым банку для этой цели клиентами, а также производство платежей за счет клиентов, по их обязательствам». «Эта операция, - указывал Г.Ф. Шершеневич, - примыкает к активным, поскольку, вследствие расходов, связанных с выполненным поручением, клиент становится должником банка и в то же время приближается к пассивным, поскольку взысканная банком сумма записывается в счет кредита клиента» .
Рассматривая правоотношения, возникающие при осуществлении банком перевода денежных средств, Г.Ф. Шершеневич опять подчеркивал особенность соответствующей банковской операции в ситуации, когда она выполняется по поручению клиента банка по договору текущего счета. «Отношение между лицом, выдавшим перевод, и банком, - писал он, - основывается на соглашении. Банк дал свое согласие, вручив своему клиенту переводное письмо. Это согласие основывается на том, что банк имеет у себя на текущем счету суммы клиента, из которых он произведет платеж в другом месте. Или же банк принимает специально вносимую сумму со стороны лица, которое не состоит его постоянным клиентом... Если бы по какой-нибудь причине платеж не состоялся, банк обязан вновь вписать нереализованную сумму в «кредит» своего клиента, как при специальном переводе он обязан возвратить невыплаченную сумму после того, как обнаружилось, что платеж не состоится. Если платеж не будет произведен по вине банка, то последний должен возместить своему клиенту убытки, какие могут произойти от такого упущения» .
Такое же отношение к банковской операции по переводу денежных средств на основании поручения клиента банка по договору банковского вклада можно обнаружить в материалах Редакционной комиссии, подготовившей проект Гражданского уложения, внесенный в 1913 г. на рассмотрение Государственной Думы. В данном проекте перевод (переводное письмо) регулировался в качестве самостоятельного договора, который определялся следующим образом: «Посредством перевода (переводного письма) перевододатель поручает указанному в переводе плательщику уплатить приобретателю перевода определенную сумму денег за его, перевододателя, счет» (ст. 2096) , и был рассчитан на участие в этом договоре в качестве плательщика не только банков, но и других лиц. Несмотря на это, в материалах редакционной комиссии обращается внимание на особую правовую природу отношений, складывающихся между перевододателем и плательщиком в том случае, когда в роли последнего выступает банк. Комиссия подчеркивала: «Для надлежащей оценки свойства поручения, даваемого перевододателем плательщику, следует иметь в виду, что в силу обыкновенно существующих между ними контокоррентных отношений они обязаны, если предмет договора текущего счета не вклад, исчерпываемый посредством чеков, взаимно кредитовать друг друга до известной суммы... Очевидно, что поручение перевододателя плательщику не есть поручение, даваемое уполномоченному или поверенному, а скорее требование, исполнение которого для плательщика, как для контрагента, обязательно...» .
Таким образом, в дореволюционном российском праве и банковской практике можно обнаружить некий прообраз современного договора банковского счета в лице договора текущего счета, который в то время признавался одним из отдельных видов договора банковского вклада. Более того, признавалось, что содержание этого договора (вернее, порождаемого им обязательства) включает в себя обязанности банка по осуществлению банковских операций (таких, как перевод денежных средств, получение денежных платежей по инкассо и т.п.) по поручению клиента банка - контрагента последнего по договору текущего счета.
В первые 10 - 12 лет советской власти отношение к правовому регулированию договора банковского вклада практически не изменилось, если не считать короткого периода «военного коммунизма» (до 1921 г.), когда предпринимались попытки в строгом соответствии с марксистско-ленинской теорией избавиться от денег и от банковской системы и ставилась задача превратить банки в «центральную бухгалтерию коммунистического общества» , что привело к упразднению недавно созданного Народного банка и передаче его активов и пассивов Народному комиссариату финансов. Как известно, уже в 1921 г. был учрежден Государственный банк РСФСР, а несколько позже появились и частные банки.
В Гражданском кодексе 1922 г. (далее - ГК 1922 г.)  по сложившейся российской традиции отсутствовали нормы, специально посвященные договорам банковского вклада и банковского счета. Видимо, расчет был на то, что указанные договоры охватываются общими правилами о договоре займа. Об этом, в частности, свидетельствуют некоторые нормы, содержащиеся в разд. VI «Заем» ГК 1922 г. Так, в соответствии со ст. 210 данного Кодекса сумма займа могла быть выражена как в золотых рублях, так и в денежных знаках; в тех случаях, когда сумма займа выражалась в золотых рублях, подлежащая платежу сумма исчислялась по официальному курсу золотого рубля ко дню платежа. Однако в примечании к этой статье говорилось о том, что Государственному банку представляется право принимать во вклады и на текущие счета золото и серебро в монетах и слитках и иностранную валюту с условием возврата тем же металлом или валютой, но с выплатой процентов советскими денежными знаками. В ст. 213 Кодекса, устанавливавшей запрет на начисление процентов на проценты по договору процентного займа, содержалось положение о том, что указанное ограничение не распространяется на сделки, совершаемые законно существующими кредитными установлениями.
Во время развернувшейся дискуссии по поводу концепции и содержания проекта Кредитного Устава СССР (который в итоге так и не был принят) была опубликована статья М.М. Агаркова «Проблемы законодательного регулирования банковских операций (к вопросу о Кредитном Уставе СССР)» , в которой автор со ссылкой на зарубежный опыт отрицал необходимость детального законодательного регулирования банковских сделок, полагая, «что сложность банковских операций коренится не столько в их юридической природе, сколько в их технике» .
В то время (период НЭПа) еще не ощущалась необходимость коренного переустройства всей системы правового регулирования банковской деятельности, вызванная так называемыми социалистическими преобразованиями всего общества вообще и экономики в частности. Лучше всего об этом говорил сам М.М. Агарков: «Исходными моментами эволюции банковых операций в советское время послужили опыт и образцы дореволюционных банков. Банковый оборот далеко еще не учел и не мог учесть те изменения в характере и строении операций, которые вызываются работой в условиях советского хозяйственного строя. На наших глазах происходит процесс переработки древних образцов и приспособления их к новым задачам и новым условиям работы» .
Этот момент, когда действительно потребовалось пересмотреть все правовое регулирование банковской деятельности, наступил в связи с проведением так называемой кредитной реформы в 1930 - 1931 гг., когда было запрещено коммерческое кредитование, а организациям было предписано хранить свои денежные средства на счетах в учреждениях государственного банка.
В связи с названными преобразованиями в банковской сфере действие договора банковского вклада ограничивалось лишь отношениями, складывающимися между кредитными учреждениями и гражданами. Такое положение получило законодательное закрепление в ходе второй кодификации отечественного гражданского законодательства, имевшей место в 1960 - 1964 гг.
В 1961 г. были приняты Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик (далее - Основы 1961 г.), в 1964 г. - Гражданский кодекс РСФСР (далее - ГК 1964 г.).
В Основы 1961 г. была включена отдельная статья 87, содержавшая правила о вкладах граждан в кредитных учреждениях (в ГК 1964 г. - ст. 395, повторявшая текст ст. 87 Основ 1961 г.). Указанные правила предусматривали, что граждане могут хранить денежные средства в государственных трудовых сберегательных кассах и в других кредитных учреждениях, распоряжаться вкладами, получать по вкладам доход в виде процентов или выигрышей, совершать безналичные расчеты в соответствии с уставами кредитных учреждений и изданными в установленном порядке правилами. Государство гарантировало тайну вкладов, их сохранность и выдачу по первому требованию вкладчиков.
Порядок распоряжения вкладами, внесенными в государственные трудовые сберегательные кассы и в другие кредитные учреждения, определялся их уставами. В частности, в период принятия Основ 1961 г. и ГК 1964 г. действовал Устав государственных трудовых сберегательных касс СССР, утвержденный Постановлением Совета Министров СССР от 20 ноября 1948 г. Следующая редакция Устава была утверждена Постановлением Совета Министров СССР от 11 июля 1977 г. Согласно Уставу вкладчик был вправе как лично, так и через представителя потребовать выдачи вклада частично или полностью. По поручениям вкладчиков сберегательные кассы совершали операции по переводу вкладов из одних сберегательных касс в другие.
Основами 1961 г. (ст. 87) и ГК 1964 г. (ст. 395) было установлено, что взыскание на вклады граждан в государственных трудовых сберегательных кассах и в учреждениях Государственного банка СССР может быть обращено на основании приговора или решения суда, которым удовлетворен гражданский иск, вытекающий из уголовного дела, или решения суда по иску о взыскании алиментов (при отсутствии заработка или иного имущества, на которое можно обратить взыскание) либо о разделе вклада, являющегося совместным имуществом супругов. Конфискация вкладов граждан допускалась не иначе как на основании вступившего в законную силу приговора или вынесенного в соответствии с законом постановления о конфискации имущества.
Еще одна примечательная деталь. Статья 395 ГК 1964 г., содержавшая правила о вкладах граждан в кредитных учреждениях, была помещена в гл. 34 Кодекса «Расчетные и кредитные отношения», в которую были также включены статьи о расчетах между организациями (ст. 391); о распоряжении денежными средствами, хранящимися на счетах организаций в кредитных учреждениях (ст. 392); о кредитовании организаций (ст. 393) и о банковских ссудах гражданам (ст. 394). Вместе с тем в гл. 26 «Заем» имелась ст. 272, устанавливавшая, что заемные операции банков и государственных трудовых сберегательных касс регулируются законодательством Союза ССР.
Тем не менее в юридической литературе того периода наличие в гл. 26 ГК 1964 г. «Заем» ст. 272 (элементарной отсылочной нормы, исключавшей возможность применения к заемным операциям государственных трудовых сберегательных касс и иных кредитных учреждений правил о договоре займа и отсылавшей к специальному законодательству) рассматривалось как бесспорное доказательство принадлежности договора банковского вклада к договору займа (видимо, в качестве разновидности последнего). Например, в одном из первых комментариев ГК 1964 г. утверждалось: «И хотя заем предусмотрен Кодексом в самостоятельной главе, отдельно от главы о кредите, отсылочная норма ст. 272, называющая кредитные операции банка и заемные операции сберегательных касс в числе разновидностей договора займа, служит достаточным легальным основанием для того, чтобы и впредь в теоретическом анализе этих операций исходить из общего определения договора займа как родового понятия» .
Позже, анализируя юридическую сущность договора банковского вклада и сравнивая его с договором иррегулярного хранения, О.С. Иоффе пришел к выводу, что «здесь происходит нечто большее, чем простая модификация договора хранения. Самый же факт уплаты вознаграждения вкладчику свидетельствует о том, что на основе вклада возникает возмездное заемное обязательство. Следовательно, юридически вкладная операция есть договор займа, хотя и соединенный с некоторыми элементами договора хранения» .
Такой подход к определению правовой природы договора банковского вклада использовался и другими советскими правоведами. Например, Я.А. Куник утверждал: «Внесение гражданином вклада в кредитное учреждение влечет за собой возникновение договорного обязательства между вкладчиком и кредитным учреждением, которое сходно с договорами хранения и займа. Однако, учитывая его назначение и направленность, следует признать, что с точки зрения юридической вкладная операция представляет собой договор займа в широком смысле... Одной из особенностей вклада как заемного обязательства является то, что вкладные операции регулируются как общими (ГК), так и специальными нормативными актами» .
Таким образом, по Основам 1961 г. и ГК 1964 г. договор банковского вклада представлял собой по своей сущности разновидность договора займа, а по предложенной законодателем схеме его правового регулирования - отдельный самостоятельный вид так называемых кредитно-расчетных обязательств. Указанный договор признавался реальным, возмездным и односторонним.
В ходе реформы гражданского законодательства, которая началась с принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик (далее - Основы 1991 г.), конструкция договора банковского вклада претерпела некоторые изменения.
В соответствии со ст. 111 Основ 1991 г. под договором банковского вклада понимался такой договор, по которому банк обязуется хранить вложенные вкладчиком денежные средства, выплачивать по ним доход в виде процентов или в иной форме, выполнять поручения вкладчика по расчетам со вклада и возвратить сумму вклада по первому требованию вкладчика на условиях и в порядке, предусмотренных для вклада данного вида законодательством и договором.
Определение договора банковского вклада весьма напоминало содержавшееся в тех же Основах 1991 г. (ст. 110) определение договора банковского счета. Отличия между ними состояли лишь в том, что обязательства банка по договору банковского вклада не включали обязанности по зачислению поступивших на соответствующий вклад денежных средств и по выполнению иных банковских операций, кроме расчетов со вклада по поручению вкладчика и возврату суммы вклада по его требованию. Но наиболее принципиальным отличием следует признать ту особенность, что в отличие от договора банковского счета, который мог регулироваться (помимо Основ 1991 г.) также другими законодательными актами и устанавливавшимися в соответствии с ними банковскими правилами, отношения по договору банковского вклада подлежали регулированию только законодательством и самим договором.
Несмотря на отмеченные отличия, несомненное сходство договоров банковского вклада и банковского счета подчеркивалось тем обстоятельством, что к отношениям по договору банковского вклада подлежали применению некоторые законоположения, направленные на регулирование отношений по договору банковского счета. Речь идет, в частности, о положениях, согласно которым банк может использовать имеющиеся на счете клиента денежные средства, гарантируя их наличие при предъявлении требований к счету, право клиента распоряжаться этими средствами и получать доходы (проценты) по ним; банк не вправе определять и контролировать направление использования денежных средств клиента и устанавливать другие не предусмотренные законодательными актами или договором ограничения его права распоряжаться денежными средствами по своему усмотрению; без распоряжения клиента списание средств, находящихся на счете, допускается только по решению суда, арбитражного суда, если иное не предусмотрено законодательными актами; банк гарантирует тайну счетов клиента: предоставление банком сведений ...
На странице представлена краткая версия работы.
Полную версию Вы можете получить в офисах Всероссийского Учебного Центра Elite Education или по электронной почте.


1.2. Зарубежный опыт  правового регулирования сделок граждан и кредитных организаций

Действующий Гражданский кодекс Российской Федерации (далее - ГК РФ, ГК) определяет договор банковского вклада (депозита) как такой договор, по которому одна сторона (банк), принявшая поступившую от другой стороны (вкладчика) или поступившую для нее денежную сумму (вклад), обязуется возвратить сумму вклада и выплатить проценты на нее на условиях и в порядке, предусмотренных договором (п. 1 ст. 834 ГК).
Термин «депозит», используемый законодателем для обозначения договора банковского вклада (в качестве синонима последнего), указывает нам на первоначальный источник происхождения данного договора. Многие правоведы (как отечественные, так и зарубежные), исследовавшие римское право, в разные годы неоднократно подчеркивали, что в римском праве деньги могли служить объектом договора хранения (поклажи) - depositum.
Например, И.А. Покровский указывал: «Depositum - поклажа - есть договор, в силу которого одно лицо (deponens, депонент) передает другому (depositarius, депозитарий) вещь на сохранение. Объектом depositum в истинном смысле может быть только вещь индивидуально определенная. Правда, бывают случаи, когда отдаются на сохранение и вещи родовые (например, такая-то сумма денег), с тем чтобы потом были возвращены не те же самые вещи, а tantundem ejusdem generic, но тогда мы имеем так наз. depositum irregulare - договор, приближающийся уже по существу к займу (ибо и здесь вещи переходят в собственность того, кому даются на сохранение)» .
Чезаре Санфилиппо, выделяя иррегулярную поклажу в особую форму поклажи (наряду с «бедственной поклажей» и «секвестром»), подчеркивает, что указанная особая форма поклажи применялась «к сумме денег, отданной на хранение с той оговоркой, что депозитарий может ими воспользоваться (их потребив) и возвратить tantundem (например, банковский депозит). В сущности, это заем, и таким он виделся классическим юристам» .
Аналогичную трактовку соответствующим положениям римского права дал современный исследователь Д.В. Дождев, который писал: «Если объектом поклажи были опечатанные деньги (pecunia obsignata) и поклажеприниматель впал в просрочку, на капитал начислялись проценты. Если же собственник дозволит поклажепринимателю пользоваться деньгами, отношение переходит в заем, как только депонент воспользуется и тем самым овладеет ими... Эту ситуацию интерпретаторы назвали depositum irregulare» .
Некоторым своеобразием (относительно соотношения договоров иррегулярной поклажи и займа в римском праве) отличаются выводы, сделанные И.Б. Новицким. Он также отмечал, что в случае иррегулярной поклажи, когда поклажепринимателю отдавались на хранение заменимые вещи без какого-либо их обособления в некоторое целое, которые в результате их смешения с однородными вещами поклажепринимателя становились предметом права собственности последнего, на поклажепринимателя возлагалась обязанность возвратить не те же самые вещи, какие были получены, а только такое же количество вещей такого же рода, какие были получены. В связи с этим И.Б. Новицкий констатировал, что договор иррегулярной поклажи имеет много общего с договором займа, но вместе с тем он указывал: «При всем этом внешнем сходстве контрактов depositum irregulare и mutuum между тем и другим контрактом остается существенная разница. Цель договора займа заключается в том, чтобы удовлетворить хозяйственную потребность заемщика, т.е. лица, получающего деньги или иные заменимые вещи. При иррегулярной поклаже хозяйственное назначение и цель договора - прямо противоположны: услугу оказывает принимающий деньги или иные заменимые вещи» . Более того, И.Б. Новицкий обращал внимание и на обнаруженные им отличия в правовом регулировании названных контрактов.
Именно потребностью граждан хранить свои деньги в надежном месте, не опасаясь их разграбления или похищения, обычно объясняют появление особых образований, создаваемых лицами, занимавшимися разменом денег на улицах и площадях Рима, - argentarii, которые имели свои торговые заведения, вели особые книги для записи вкладов и сумм, выдаваемых в качестве займа, а также осуществляли зачет взаимных долгов между своими клиентами (в Древней Греции аналогичную роль играли храмы).
В средние века хранение денег вкладчиков составляло одну из трех основных функций банков (наряду с разменом денег и осуществлением расчетов между клиентами банка). Следовательно, изначально отношения между банком и его клиентами (вкладчиками) строились по модели договора поклажи, когда банк оказывал возмездную услугу своим вкладчикам по хранению их денег, к которой позже добавилась услуга по осуществлению расчетов между клиентами соответствующего банка. По свидетельству Г.Ф. Шершеневича, превращение банков «из чисто депозитного и кассового учреждения... в кредитные установления», когда деньги стали отдаваться банками в кредит под проценты, а чтобы «приобрести для этого большие средства, банки стали сами платить проценты по вкладам», произошло «в голландский период развития банкового дела, который открылся учреждением Амстердамского Банка в 1609 году» . И только с этого момента можно говорить о банке как о посреднике в кредите, который, с одной стороны, привлекает денежные средства физических лиц и организаций на счета и во вклады, а с другой - размещает привлеченные средства путем выдачи кредитов в целях извлечения прибыли.
Таким образом, в течение длительного исторического периода вплоть до того момента, когда банки стали привлекать денежные средства вкладчиков в целях последующего кредитования участников имущественного оборота, договор банковского вклада сохранял все черты договора иррегулярной поклажи (римского depositum irregulare), цель которого состояла скорее в удовлетворении интересов вкладчиков, состоявших в обеспечении безопасного хранения денег, нежели потребностей банков, выступавших в роли поклажепринимателей, оказывающих вкладчикам услугу по хранению их денежных средств.
Вместе с тем как только деятельность по кредитованию участников имущественного оборота стала неотъемлемой частью банковской деятельности, правовая природа договора банковского вклада существенным образом изменилась: указанный договор превратился в средство удовлетворения потребностей банков в наличных кредитных ресурсах, приобретаемых путем привлечения денежных средств вкладчиков. Бесспорным доказательством использования банками договора банковского вклада в названных целях служит придание этому договору возмездного характера: банки стали выплачивать вкладчикам проценты на их вклады, стимулируя тем самым процесс привлечения денежных средств во вклады. Указанные проценты являлись в определенном смысле платой банков вкладчикам за предоставляемое им право распоряжения привлеченными (чужими) денежными средствами. В этой части правоотношение, складывающееся между банком и вкладчиком, практически идентично договору займа (но не исчерпывается последним).
В свое время М.М. Агарков отмечал, что «европейское торговое право не знает систематического законодательного регулирования банковых операций... Торговые кодексы относят банковые операции к числу торговых сделок, но не останавливаются специально на их регулировании» . В то же время М.М. Агарков указывал: «Отсутствие норм, специально регулирующих банковые операции, конечно, совершенно не означает, что они вообще не урегулированы законом. Они подлежат действию общих норм гражданского права и других законов - вексельных, чековых и т.д.» .
Действительно, в гражданских кодексах, явившихся результатом современных кодификаций гражданского права , невозможно обнаружить нормы, которые регулировали бы отношения по договору банковского вклада (депозита).
Даже при внесении в текст Гражданского уложения Германии многочисленных новых правил, связанных с реформой обязательственного права, в их число не вошли нормы, которые регулировали бы договор банковского вклада. Правда, в тексте Гражданского уложения появились нормы о договорах о ведении дела, о денежном переводе и о договоре расчетного счета, направленные в том числе и на регулирование отношений, складывающихся между банками и их клиентами. Однако указанные дополнения объясняются скорее необходимостью адаптации в германском законодательстве положений европейского права об обеспечении денежных переводов, а также о защите прав потребителей, нежели стремлением законодателя урегулировать собственно отношения, складывающиеся между банками и вкладчиками. Об этом свидетельствует, в частности, определение договора расчетного счета, содержащееся в § 676 Гражданского уложения Германии, согласно которому по договору расчетного счета кредитное учреждение обязуется открыть клиенту счет, зачислять на счет поступления и производить списания со счета во исполнение заключенных договоров о денежном переводе; кредитное учреждение обязано сообщать клиенту полученные сведения о личности плательщика и о цели использования средств. В то же время в Гражданском уложении, как и прежде, отсутствуют правила, направленные на регулирование договора об открытии сберегательного счета (который в большей степени сходен с договором банковского счета (депозита) по российскому законодательству), хотя указанный договор упоминается в ст. 232 Вводного закона к Гражданскому уложению Германии.
Несмотря на то что законодатели многих европейских государств не посчитали нужным включать нормы о договоре банковского вклада (депозита) в кодифицированные акты гражданского законодательства, данный договор конечно же не остался вне зоны правового регулирования.
Как отмечают российские исследователи зарубежных законодательств (в качестве обобщенного вывода), основными из числа пассивных операций зарубежных банков являются «депозитные операции - операции по приему вкладов у клиентов. Вклады бывают срочные и бессрочные. По срочному вкладу клиент имеет право востребовать деньги не ранее обусловленного срока, а банк обязан возвратить деньги в указанный срок, в то время как бессрочные вклады могут быть получены в любое время и в любой сумме в пределах внесенного вклада» .
В Германии также действует целый ряд законодательных актов в сфере банковской деятельности: Закон о Немецком федеральном банке 1957 г., Закон о кредитном деле 1976 г. (в редакции 1985 г.), Закон о Немецком кооперативном банке 1975 г., Закон о Немецком компенсационном банке 1986 г. и некоторые другие, согласно которым депозитные сделки банков, направленные на аккумулирование денежных средств вкладчиков, являются наиболее распространенным типом банковских сделок. По поручению своих клиентов банки производят операции по оплате счетов и взиманию в их пользу долгов в системе наличного и безналичного платежного оборота (так называемые жирооперации). Согласно § 3 Закона о кредитном деле банкам запрещено совершать сделки по вкладам, если круг вкладчиков состоит преимущественно из собственных работников, и при этом не совершаются иные банковские сделки, которые превышают объем сделок по вкладам. Запрещен также прием вкладов, если большая часть вкладчиков претендует на то, чтобы из этих средств им был предоставлен заем или предоставлялась бы возможность приобретения имущества в кредит. Совершение кредитных или денежных сделок, затрудняющих распоряжение кредитом или вкладом путем изъятия средств наличными, не допускается .
По французскому законодательству (Закон от 24 января 1984 г. N 84-46 «О кредитных учреждениях и контроле за их деятельностью») банковские сделки, в том числе сделки по привлечению денежных средств во вклады, могут совершаться только кредитными учреждениями, к которым относятся коммерческие банки. Сделки, посредством которых банки привлекают в виде вкладов денежные средства клиентов, признаются депозитными (пассивными) банковскими сделками. Различаются бессрочные (обычные) и срочные вклады.
В Англии депозитные операции банков регулируются ...
На странице представлена краткая версия работы.
Полную версию Вы можете получить в офисах Всероссийского Учебного Центра Elite Education или по электронной почте.

Глава 2. Правовая природа современного  договора банковского вклада и договора банковского счета
2.1. Особенности договора банковского вклада


В соответствии с п. 1 ст. 834 действующего Гражданского кодекса Российской Федерации по договору банковского вклада (депозита) одна сторона (банк), принявшая поступившую от другой стороны (вкладчика) или поступившую для нее денежную сумму (вклад), обязуется возвратить сумму вклада и выплатить проценты на нее на условиях и в порядке, предусмотренных договором. Как видно из определения договора банковского вклада, указанный договор относится к числу реальных, односторонних, возмездных договоров.
То обстоятельство, что договор банковского вклада является реальным договором, предопределяет односторонний характер соответствующего договорного обязательства. После передачи вкладчиком денежной суммы банку (поступления в банк денежной суммы на имя вкладчика), что является необходимым условием для вступления указанного договора в силу, на стороне вкладчика отсутствуют какие-либо обязанности перед банком, который в свою очередь, не располагая какими-либо требованиями к вкладчику, несет по отношению к последнему лишь обязанности по возврату суммы вклада и выплате процентов на нее в порядке и на условиях, предусмотренных договором банковского вклада.
Договор банковского вклада относится к возмездным договорам по той причине, что на стороне банка имеется обязанность по выплате вкладчику определенного вознаграждения в виде процентов, которое выплачивается банком за предоставленное ему право распоряжаться денежными средствами, внесенными вкладчиком (поступившими в банк на имя вкладчика). Указанная обязанность банка предусмотрена императивной нормой (п. 1 ст. 838 ГК) и не может быть устранена соглашением сторон.
Иногда в юридической литературе к неотъемлемым признакам договора банковского вклада относят и такую черту данного договора, как его каузальный характер. Например, Л.Г. Ефимова подчеркивает, что «основанием договорной обязанности банка вернуть вклад является встречное предоставление в виде суммы вклада, ранее внесенной вкладчиком. Таким образом, договор банковского вклада - каузальная сделка. Целью договора банковского вклада является предоставление банку определенной суммы денег в собственность с обязательством возврата» .
В связи с этим необходимо заметить, что вряд ли целесообразно говорить о некой общей цели договора банковского вклада. Очевидно, что цели сторон этого договора - банка и вкладчика - различны. Ранее на это обстоятельство обращалось внимание, например, Д.А. Медведевым, который по этому поводу пишет: «Для банка цель договора состоит в мобилизации свободных денежных средств вкладчика под коммерческие операции, а для вкладчика - в получении процента на свой капитал» .
Не вполне точным представляется также утверждение Л.Г. Ефимовой о том, что основанием договорной обязанности банка по возврату вклада служит встречное предоставление суммы вклада, внесенной вкладчиком. В силу реального характера договора банковского вклада действия вкладчика по передаче банку соответствующей денежной суммы (внесение ее в кассу банка либо поступление безналичных денежных средств на корреспондентский счет банка) остаются за рамками договорных обязательств по договору банковского вклада, что и позволяет квалифицировать данный договор в качестве одностороннего договорного обязательства.
В дополнение к названным чертам договора банковского вклада - реальный, возмездный и односторонний характер данного договора, - которые позволяют дать общую характеристику договора банковского вклада как гражданско-правового договорного обязательства, можно назвать некоторые особенности указанного договора, отличающие его в том числе и от иных таких же реальных, возмездных и односторонних договоров и составляющие признаки договора банковского вклада.
Во-первых, объектом данного договора могут служить только денежные средства (как наличные, так и безналичные), которые передаются вкладчиком банку. В силу своей заменимости и обезличенности денежные средства не могут просто «храниться» в банке, на который по той же причине не может быть возложена обязанность по выдаче тех же денежных средств, которые были внесены вкладчиком. Этой своей особенностью (специфика объекта) договор банковского вклада отличается от таких реальных и возмездных договоров, как договор хранения и договор доверительного управления имуществом, содержание которых включает в себя обязанность соответственно хранителя и доверительного управляющего по возврату контрагенту принятого от последнего имущества.
Во-вторых, отмеченная специфика объекта договора банковского вклада имеет своим следствием то обстоятельство, что наличные деньги вкладчика передаются последним в собственность банка, а безналичные деньги - в полное распоряжение банка. Соответствующие действия вкладчика являются необходимым условием возникновения обязательства по договору банковского вклада, согласно которому на стороне вкладчика появляется право требовать от банка выдачи суммы вклада и выплаты процентов на нее, а на стороне банка - соответствующая обязанность. Из договора банковского вклада, заключение которого обусловлено передачей денежных средств вкладчика в собственность (в распоряжение) банка, может возникнуть лишь обязательственное правоотношение с участием вкладчика (в качестве кредитора) и банка (в качестве должника).
В-третьих, содержание договора банковского вклада в значительной мере определяется императивными нормами ГК и не может произвольно по воле сторон расширяться или сужаться по сравнению с тем, как оно определено законодательством. В рамках императивно установленного содержания договора, которое включает в себя право требования вкладчика выдачи суммы вклада и выплаты процентов на нее и соответствующую обязанность банка, стороны наделены некоторой инициативой лишь в определении условий возврата суммы вклада, не противоречащих закону (п. 1 ст. 837 ГК).
Отмеченная черта отличает договор банковского вклада от договора займа, условия которого регламентируются в основном диспозитивными нормами, что дает возможность сторонам значительным образом изменять содержание договора, например: освободить заемщика от уплаты процентов (п. 1 ст. 809 ГК); определить в договоре последствия утраты обеспечения обязательств заемщиком (ст. 813 ГК); предусмотреть договорное условие об использовании заемщиком полученных средств на определенные цели (целевой заем) и последствия нарушения этого условия (ст. 814 ГК).
В-четвертых, возможность учета денежных средств, вносимых вкладчиком (или на его имя), на банковском счете (депозитном счете) позволяет применять к договору банковского вклада конструкцию договора в пользу третьего лица (ст. 842 ГК), что в принципе исключено по отношению к договору займа, который может считаться заключенным лишь с момента передачи (вручения) денежной суммы заемщику.
В-пятых, существенными особенностями отличается порядок исполнения обязательства, вытекающего из договора банковского вклада. В отличие от многих других гражданско-правовых договоров, где должник должен предпринимать активные действия по исполнению обязательства, в договоре банковского вклада банк, будучи должником в договорном обязательстве, может совершать действия по его исполнению (выдаче суммы вклада либо ее перечислению на банковский счет вкладчика) только по требованию (поручению) вкладчика. Инициативное исполнение банком обязательства по договору банковского вклада (при отсутствии соответствующего требования вкладчика) не допускается, стало быть, у банка как должника в обязательстве, вытекающем из договора банковского вклада, отсутствует возможность прекратить указанное обязательство надлежащим исполнением.
Даже в тех случаях, когда договором банковского вклада установлен срок исполнения обязательства (срочный вклад) либо условие, при наступлении которого банк должен исполнить свое обязательство (условный вклад), наступление указанного срока или выполнение необходимого условия само по себе (без требования вкладчика) не означает, что банк может наконец предоставить кредитору возложенное на него исполнение и тем самым прекратить обязательство. Для таких случаев предусмотрены иные последствия: соответствующий договор банковского вклада считается продленным на условиях вклада до востребования, если иное не предусмотрено договором (п. 4 ст. 837 ГК).
В-шестых, в договоре банковского вклада обязанность должника (банка) перед кредитором (вкладчиком) по выплате процентов за пользование суммой вклада носит относительно самостоятельный характер. Более того, начисленные банком, но не выплаченные вкладчику проценты (в силу отсутствия соответствующего требования последнего) увеличивают сумму вклада, в результате чего проценты за последующие периоды пользования вкладом начисляются как на основную сумму вклада, так и на ранее начисленные, но не выплаченные проценты, увеличивающие сумму вклада. Отмеченная особенность отличает договор банковского вклада от договора денежного займа, кредита, да и всех остальных гражданско-правовых договоров, возлагающих на одного из контрагентов денежное долговое обязательство (включая обязательство коммерческого кредита), где начисление процентов производится лишь на сумму первоначально образовавшегося долга, а выплата «процентов на проценты» (сложных процентов) по общему правилу не допускается.
В-седьмых, в договоре банковского вклада обязательство должника (банка), включающее в себя обязанности последнего по выдаче суммы вклада и выплате процентов (что характерно также для таких договоров, как договоры займа или кредита), дополняется обязанностью постоянно иметь в наличии определенную денежную сумму, имея в виду, что основная обязанность банка по выдаче суммы вклада и выплате процентов должна быть исполнена по первому требованию вкладчика (исключение составляют лишь срочные вклады юридических лиц).
Отмеченные особенности договора банковского вклада (в своей совокупности) позволяют отграничить данный договор от любых иных гражданско-правовых договоров, включая и те из них, которые, так же как и договор банковского вклада, относятся к реальным, односторонним и возмездным договорам.
В первом комментарии к части второй ГК, подготовленном ее разработчиками, Е.А. Суханов отмечал следующую особенность правового регулирования договора банковского вклада: «Отношения по договору банковского вклада впервые в нашем правопорядке стали предметом столь тщательной регламентации на уровне закона. Ранее законодатель обычно ограничивался лишь упоминанием об этом договоре, отсылая затем к различным подзаконным ведомственным актам... Это давало возможность регулировать данные отношения с учетом интересов прежде всего кредитных учреждений-услугодателей, а в содержании регулирования явно преобладали ведомственные правила, не всегда доступные клиентуре для ознакомления. Новый ГК исходит из того, что данные отношения как разновидность гражданско-правовых договорных обязательств в своей основе должны регулироваться федеральным законом, а не ведомственными правилами и обычаями банковской практики» .
Действительно, нормы, содержащиеся в гл. 44 ГК «Банковский вклад», отличаются тем, что практически не содержат отсылок к банковским правилам и применяемым в банковской практике обычаям делового оборота. Такая возможность предусмотрена лишь в отношении регулирования формы документов (наряду с предусмотренными ГК сберегательной книжкой, сберегательным или депозитным сертификатом), удостоверяющих внесение вкладчиком денежной суммы в качестве банковского вклада.
Более того, правила о договоре банковского счета, предназначенные для регулирования отношений с участием граждан (в качестве вкладчиков), также по преимуществу носят императивный характер. Если и предусматривается возможность иного регулирования по сравнению с нормами, содержащимися в ГК, то источником такого регулирования может служить лишь иной федеральный закон, а не условия конкретного договора банковского вклада.
Наряду с «повышенным содержанием» императивной составляющей в гражданско-правовом регулировании отношений по договору банковского вклада важная роль в регулировании соответствующих правоотношений отводится публичному праву. В некоторых случаях сам ГК предусматривает необходимость именно публично-правового регулирования отношений, связанных с договором банковского вклада, например когда обусловливает право на привлечение денежных средств во вклады наличием у банка лицензии на осуществление банковской деятельности (п. 1 ст. 835) или когда устанавливает обязанность банков обеспечивать возврат вкладов граждан путем обязательного страхования (п. 1 ст. 840).
Кроме того, с точки зрения публичного права сделки по привлечению вкладов граждан и юридических лиц входят в число основных банковских операций и банковских сделок, подпадающих под действие специального законодательства о банковском регулировании и банковском надзоре. В соответствии с Федеральным законом от 2 декабря 1990 г. № 395-1 «О банках и банковской деятельности» обязанность всех банков заключается в том, что всякий банк, претендующий на осуществление деятельности по привлечению денежных средств во вклады и по ведению счетов физических лиц, должен быть участником системы страхования вкладов. Статус участника системы страхования вкладов налагает на банк дополнительные обязанности, в частности уплачивать страховые взносы в фонд обязательного страхования вкладов; предоставлять вкладчикам информацию о своем участии в системе страхования вкладов, о порядке и размерах получения возмещения по вкладам; размещать информацию о системе страхования вкладов в доступных для вкладчиков помещениях банка; вести учет обязательств банка перед вкладчиками, позволяющий банку сформировать на любой день реестр обязательств банка перед вкладчиками по форме, которая устанавливается Банком России.
В области публичного права (законодательства о банковском регулировании и надзоре) не ставится и не может ставиться задача урегулирования частноправовых отношений, складывающихся между банками и их клиентами, в том числе вытекающих из договора банковского вклада. Здесь решаются другие проблемы, а именно: обеспечение стабильности банковской системы, защита прав и законных интересов вкладчиков и иных кредиторов кредитных организаций.
В этих целях всякая кредитная организация обязана осуществлять классификацию своих активов, выделяя сомнительные и безнадежные долги, и создавать резервы (фонды) на покрытие возможных убытков в порядке, устанавливаемом Банком России. Кредитная организация в своей деятельности должна также соблюдать устанавливаемые Банком России обязательные нормативы, в частности: минимальный размер уставного капитала вновь создаваемых кредитных организаций; минимальный размер собственных средств (капитала) для действующих кредитных организаций; максимальный размер крупных кредитных рисков; максимальный размер риска на одного кредитора (вкладчика); максимальный размер привлеченных денежных вкладов (депозитов) населения; нормативы достаточности капитала; нормативы ликвидности кредитной организации; минимальный размер резервов кредитной организации.
В случае нарушения кредитной организацией требований законодательства, нормативных актов и предписаний Банка России, непредоставления или предоставления неполной или недостоверной информации Банк России в порядке осуществления банковского надзора вправе требовать от кредитной организации устранения выявленных нарушений либо ограничивать проведение отдельных операций на срок до шести месяцев. При невыполнении в установленный Банком России срок предписания об устранении нарушений, а также если эти нарушения или совершаемые кредитной организацией операции создали реальную угрозу интересам кредиторов (вкладчиков), Банк России имеет право потребовать от кредитной организации осуществления мероприятий по ее финансовому оздоровлению, в том числе изменения структуры активов; замены руководителей кредитной организации; реорганизации кредитной организации. В указанных случаях Банк России также наделен правом изменить для соответствующей кредитной организации обязательные нормативы на срок до шести месяцев; ввести запрет на осуществление отдельных банковских операций, предусмотренных выданной лицензией, на срок до одного года, а также на открытие филиалов кредитной организации на срок до одного года; назначить временную администрацию по управлению кредитной организацией; наконец, отозвать лицензию на осуществление банковских операций (ст. 75 Федерального закона от 10 июля 2002 г. № 85-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)»).
При определении соотношения публично-правового и частноправового регулирования отношений в сфере банковских сделок чрезвычайно важно понимать, что отдельные нормы, содержащиеся в законодательстве о банковском регулировании и надзоре, которые в той или иной степени затрагивают условия соответствующих сделок, представляют собой требования, предъявляемые к деятельности кредитных организаций, и характеризуются направленностью на обеспечение защиты прав и законных интересов вкладчиков и иных кредиторов кредитных организаций. Однако указанные нормы банковского законодательства, являясь публично-правовыми требованиями к кредитным организациям, никак не могут конкурировать с гражданско-правовым регулированием соответствующих договорных обязательств, тем более что указанные нормы банковского законодательства формулируют некие единые общие требования к кредитным организациям применительно к целому ряду банковских сделок, в которых они участвуют.
Например, в соответствии со ст. 29 Закона о банках и банковской деятельности процентные ставки по кредитам, вкладам (депозитам) и комиссионное вознаграждение по операциям устанавливаются кредитной организацией по соглашению с клиентами, если иное не предусмотрено федеральным законом; кредитная организация не имеет права в одностороннем порядке изменять процентные ставки по кредитам, вкладам (депозитам), комиссионное вознаграждение и сроки действия этих договоров с клиентами, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом или договором с клиентом.
Как мы видим, в данной статье сформулированы в общей форме единые требования к кредитной организации, вступающей в самые разнообразные договорные отношения со своими клиентами: кредитный договор; договор банковского вклада (депозита); иные договоры, содержащие условия о вознаграждении кредитной организации за оказанные банковские услуги и о сроке действия соответствующих договоров (например, договор об услугах по конвертации рублей в иностранную валюту, договор доверительного управления денежными средствами, договор комиссии, иные представительские сделки и т.п.). Суть этих требований состоит в том, что по общему правилу условие о размере процентных ставок (по кредитным договорам, договорам банковского вклада) и комиссионного вознаграждения (по иным договорам) должно определяться кредитной организацией по соглашению с клиентом (иное может быть установлено федеральным законом), и в том, что названное условие, а также условие о сроке действия указанных договоров не могут изменяться кредитной организацией в одностороннем порядке (иное может быть установлено федеральным законом или договором). Никакого иного правового смысла изложенные правила не содержат.
Совершенно очевидно, что названные общие требования, предъявляемые банковским законодательством к кредитным организациям, должны применяться в рамках гражданско-правового регулирования договоров, в которых участвуют кредитные организации, и в зависимости от того, как соответствующие условия конкретных видов договоров урегулированы в гражданском законодательстве.
К примеру, договор банковского вклада, заключенный на условиях выдачи вклада по первому требованию вкладчика (вклад до востребования), вообще не содержит условия о сроке его действия. Поэтому здесь требование банковского законодательства о недопустимости одностороннего изменения кредитной организацией условия о сроке действия данного договора (за исключением случаев, когда это предусмотрено законом или договором) оказывается бессмысленным.
Не менее бессмысленным и абсурдным представляется толкование правила о том, что кредитная организация не имеет права в одностороннем порядке изменять процентные ставки по кредитам, вкладам (депозитам), а также комиссионное вознаграждение, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом или договором с клиентом, как нормы, допускающей, вопреки положению, содержащемуся в п. 3 ст. 838 ГК, одностороннее уменьшение банком размера процентов на вклад, внесенный гражданином на условиях его выдачи по истечении определенного срока либо по наступлении определенных обстоятельств, если право банка на такие действия предусмотрено не только законом (как это определено в п. 3 ст. 838 ГК), но и договором. А ведь до недавнего времени именно такой подход преобладал в банковской практике!
Другой пример. В ст. 30 Закона о банках и банковской деятельности имеется норма, согласно которой в договорах, заключаемых между кредитными организациями и их клиентами (всех без исключения?!), должны быть указаны процентные ставки по кредитам и вкладам (депозитам), стоимость банковских услуг и сроки их выполнения, в том числе сроки обработки платежных документов, имущественная ответственность сторон за нарушения договора, включая ответственность за нарушение обязательств по срокам осуществления платежей, а также порядок его расторжения и другие существенные условия договора.
Тот же договор банковского вклада (депозита), как он урегулирован гражданским законодательством, вообще не должен включать в свое содержание условия о стоимости банковских услуг и сроках их выполнения, в том числе о сроках обработки платежных документов (по той причине, что такие услуги в рамках договора банковского вклада банком не оказываются). Что же касается условий об имущественной ответственности сторон за нарушение договора, а также о порядке его расторжения, то они по общему правилу не относятся к существенным условиям договора (всякого, а не только договора банковского вклада), поскольку соответствующие вопросы регулируются нормами законодательства.
Приведенная норма банковского законодательства представляется вдвойне бессмысленной, поскольку она оставляет перечень существенных условий договоров, заключаемых кредитными организациями с их клиентами, открытым.
Очевидно, что круг существенных условий гражданско-правовых договоров, в том числе договоров, заключаемых между кредитными организациями и их клиентами, должен определяться гражданским законодательством, а никак не банковским законодательством, призванным обеспечить публично-правовое регулирование соответствующих отношений.
Рассмотрение вопроса о правовой природе договора банковского вклада (депозита) невозможно без точного определения объекта и предмета данного договора. На этот счет в юридической литературе высказаны различные точки зрения.
Например, Е.А. Суханов полагает, что объектом договора банковского вклада является собственно вклад. Так, он пишет: «Следует подчеркнуть, что вклад как объект рассматриваемого договора не только не является индивидуально-определенной вещью, но даже и совокупностью вещей (денег), определенных родовыми признаками. Он представляет собой определенным образом зафиксированное (оформленное) право требования вкладчика к банку. Такое право, будучи объектом гражданского оборота, не является объектом вещного права (права собственности в том числе). Его можно возмездно или безвозмездно передать или уступить другому лицу (в том числе в порядке наследственного преемства), разделить между субъектами права общей собственности (например, между супругами) и т.д., но это не изменит его обязательственно-правовую природу. При таком очевидном для квалифицированного юриста подходе снимается и вопрос о «праве собственности» на безналичные деньги, которые также являются не вещами, а правами требования». «Иначе говоря, - указывает Е.А. Суханов, - по поводу вклада как объекта гражданских прав возникают лишь обязательственно-правовые, а не вещно-правовые отношения. Вкладчик не является «собственником» своих денег...» .
Несколько иначе смотрит на объект договора банковского вклада Д.А. Медведев (хотя в итоге приходит к тем же выводам): «В качестве предмета договора банковского вклада выступают деньги (вклад). Денежная сумма, составляющая вклад, может быть выражена в рублях или иностранной валюте... Вкладчик может передать ее наличными деньгами либо в безналичной форме. В любом случае банк приобретает право собственности на те средства, которые размещены у него на депозите. Вкладчик, наоборот, утрачивает титул собственности на принадлежавшие ему средства (при передаче наличных) и приобретает обязательственное право либо сохраняет за собой право требования, но вытекающее уже из договора банковского вклада (при безналичном перечислении со счета). Право вкладчика на денежные средства, переданные банку во вклад, является не вещным, а правом требования возврата денег и уплаты причитающихся процентов» .
Иное представление об объекте договора банковского вклада выражено Л.Г. Ефимовой, которая пишет: «Объектом договора банковского вклада являются действия банка, на которые вправе притязать вкладчик, - возврат вклада вместе с процентами, начисленными за период пользования средствами вкладчика» . Определяя правовую природу прав вкладчика по договору банковского вклада, Л.Г. Ефимова указывает: «Банк получает от вкладчика соответствующую сумму денег, но не обязуется держать ее наготове для оплаты обязательств вкладчика, как, например, в договоре банковского счета. Он привлекает чужие средства, чтобы предоставлять их в кредит от своего собственного имени. Средствами вклада банк владеет, пользуется и распоряжается по своему усмотрению. Следовательно, средства вклада передаются банку в собственность, а запись на депозитном счете отражает лишь размер денежного долга банка... По договору банковского вклада банк принимает на себя обязанность вернуть вкладчику ту же сумму, а не те же денежные знаки» .
В приведенных цитатах бросается в глаза разный подход соответствующих авторов к таким основополагающим категориям договорного права, как предмет и объект договора.
Очевидно, что под предметом договора (вернее, предметом соответствующего договорного обязательства) должны пониматься действия обязанной стороны или (с позиции кредитора) право на действия должника (ст. 307). В этом смысле предметом договора банковского вклада должны быть признаны действия банка по выдаче денежных средств и уплате процентов на сумму вклада по требованию вкладчика, а также обеспечивающие указанные действия услуги банка по учету денежных средств вкладчика и ведению его депозитного счета.
Под объектом договора банковского вклада разумеется то, на что направлено соответствующее правоотношение, а именно денежные средства, составляющие сумму вклада, и причитающиеся вкладчику проценты на эту сумму.
Сумма вклада, учитываемая на банковском депозитном счете, а также начисляемые на нее проценты представляют собой безналичные денежные средства, и в этом смысле конечно же нельзя говорить о праве собственности вкладчика на вклад (впрочем, как и о праве собственности банка), поскольку безналичные денежные средства сами по себе являются обязательственно-правовыми требованиями.
Вместе с тем, когда речь идет о внесении вкладчиком - физическим лицом наличных денежных средств в качестве суммы вклада как об обязательном условии заключения реального договора банковского вклада либо о выдаче банком по требованию вкладчика - физического лица суммы вклада с начисленными на нее процентами наличными денежными средствами, следует говорить именно о передаче денежных средств в собственность: в первом случае вкладчиком в собственность банка, во втором случае, наоборот, банком в собственность вкладчика. При этом в первом случае, получив от вкладчика соответствующую сумму наличных денежных средств в собственность, банк становится должником по денежному долговому обязательству перед вкладчиком; исполняя указанное обязательство путем выдачи суммы вклада и выплаты вкладчику начисленных на нее процентов, банк передает в собственность вкладчика - физического лица соответствующую сумму наличных денежных средств и тем самым прекращает свое денежное долговое обязательство надлежащим исполнением.
Гораздо более сложным представляется ответ на вопрос о правовой природе правоотношений, связанных с принадлежностью суммы вклада, в период действия договора банковского вклада до выдачи суммы вклада по требованию вкладчика. Очевидно, что в этот период сумма вклада представляет собой безналичные денежные средства, т.е. обязательственные права требования вкладчика к банку, размер которых определяется учетной цифрой на банковском депозитном счете вкладчика, указанные права требования могут переходить в порядке правопреемства либо передаваться другим лицам по правилам уступки обязательственных прав требований, а в случае их оформления сберегательной книжкой, сберегательным или депозитным сертификатом на предъявителя - путем передачи соответствующих ценных бумаг.
Вместе с тем, будучи составной частью иных имущественных объектов, которые принадлежат их владельцам на праве собственности или ином вещном праве, вклад может служить объектом права собственности или иного вещного права. В этом случае получается, что вклад, являясь обязательственным правом требования вкладчика к банку, принадлежит владельцу соответствующего объекта имущества (например, предприятия как имущественного комплекса) на праве собственности или ином вещном праве. Понимая условность этого утверждения (ведь в российском гражданском законодательстве отсутствуют четкие нормы, воплощающие известную правовую конструкцию «право на право»), все же заметим, что такой подход позволяет считать вкладчика (со всеми мыслимыми оговорками) «собственником» вклада, который в любую минуту по первому требованию вкладчика должен быть трансформирован банком в соответствующую сумму наличных денежных средств и в таком виде выдан вкладчику.
Банковские кризисы последних лет (в частности, 1998 и 2004 гг.), к сожалению, приучили нас к мысли о ненадежности банковских вкладов, о достаточно большой степени вероятности их утраты. Нужно ли в такой ситуации, только ради чистоты юридической конструкции, отвергать возможность признания вкладчика «собственником» своего вклада (при всей условности этого), понимая под вкладом конечно же обязательственно-правовое требование вкладчика к банку?
Скажем, в германском праве возможность установления вещных прав на обязательственные права требования («право на право») не вызывает сомнений. Например, в кн. 3 «Вещное право» Гражданского уложения Германии содержатся нормы, регулирующие вещные права (узуфрукт, залог) на обязательственные права требования. В частности, согласно § 1068 Гражданского уложения право может быть предметом узуфрукта; в отношении узуфрукта на права соответственно применяются правила об узуфрукте на вещи. В соответствии с § 1273 и 1274 Гражданского уложения предметом залогового права также может быть право; установление залогового права на право осуществляется по правилам о передаче права. Если для передачи права требуется передача вещи, применяются предписания об установлении залогового права на движимые вещи .
Также следует отметить, что на протяжении многих десятилетий (с дореволюционных времен) в российской цивилистике продолжаются дискуссии по вопросу о месте договора банковского вклада в системе гражданско-правовых договоров. К уже ставшим традиционными взглядам российских правоведов на договор банковского вклада как разновидность договора хранения или договора займа в последние годы добавились попытки квалифицировать этот договор в качестве разновидности договора банковского счета.
Взгляд на договор банковского вклада как на разновидность договора хранения в настоящее время продолжает поддерживаться одним из легальных определений этого договора. Согласно ст. 36 Закона о банках и банковской деятельности вклад - денежные средства в валюте Российской Федерации или иностранной валюте, размещаемые физическими лицами в целях хранения и получения дохода; доход по вкладу выплачивается в денежной форме в виде процентов; вклад возвращается вкладчику по его первому требованию в порядке, предусмотренном для вклада данного вида федеральным законом и соответствующим договором.
Как отмечалось ранее, в другом определении договора банковского вклада, которое содержится в ГК (п. 1 ст. 834), отсутствует какое-либо упоминание о хранении банковского вклада ни в качестве цели этого договора, ни в качестве элемента содержания обязательства банка. Напротив, в этом определении о банке говорится как о стороне договора банковского вклада, принявшей поступившую от другой стороны (вкладчика) или поступившую для нее денежную сумму (вклад) и обязанной возвратить сумму вклада и выплатить проценты на нее вкладчику.
Комментируя соответствующее изменение в правовом регулировании договора банковского вклада, внесенное ГК, Е.А. Суханов указывает: «Само понятие депозита теоретически всегда связывалось с хранением. Не случайно законодательство традиционно говорило о необходимости обеспечения сохранности вкладов, а Основы гражданского законодательства 1991 г. (п. 1 ст. 111) прямо устанавливали обязанность банка хранить вложенные вкладчиком денежные средства (хотя и требовали вернуть вкладчику «сумму вклада»). Ясно, однако, что такие отношения нельзя было буквально рассматривать как разновидность договора хранения... Ведь кредитное учреждение не хранит денежные средства физически, а использует их в имущественном обороте, не говоря уже о том, что основная часть этих средств реально существует в безналичной форме» .
В современной юридической литературе превалирует взгляд на договор банковского вклада как на разновидность договора займа, несмотря на то что указанному договору в ГК посвящена отдельная глава (гл. 44), что является бесспорным свидетельством отношения законодателя к договору банковского вклада как к самостоятельному договору (применительно к данному обстоятельству обычно приводятся различного рода оговорки.
Т.о., по результатам исследования проблем, связанных ...
На странице представлена краткая версия работы.
Полную версию Вы можете получить в офисах Всероссийского Учебного Центра Elite Education или по электронной почте.